I'm blue, da ba dee da ba dai.
Люди!Очень прошу высказаться, ибо молчание я воспринимаю как единогласное неодобрение, и могу заново засесть в депрессию...ёлки, выглядит как шантаж...Ну да ладно.В общем, просто прошу:выскажитесь. Если что-то не так с рассказом, ткните носом, только не сильно (после предидуших тыков он у меня разбит...
***********************************
Над городом повисла серая пелена туч. День с самого утра выдался хмурый, и было ясно, что моросящего дождя точно не избежать, но к вечеру тучи набухли и почернели, угрожая вот-вот разразиться ливнем. А пока только тихо шелестел легкий дождь. Серое небо, блеклые краски угловатых домов, цветные пятна зонтиков, сверху кажущиеся пестрыми насекомыми, ползущими между громадными булыжниками.
Ая шла по центральной площади, мерно двигаясь вместе с толпой. Её зонтик покачивался, цепляясь за зонты прохожих. Ботинки хлюпали, погружаясь в лужи. Девушка шла в толпе, безразлично глядя перед собой и так же равнодушно наблюдая за проходящими мимо людьми. Пожилая женщина с авоськой в руках. Маленький мальчик с пушистой собакой на поводке. Влюбленная пара – высокий парень в странной шляпе и девушка с ярко – голубыми глазами. Немолодая, но довольно красивая дама с девочкой-первоклассницей под руку.
- Мам, а когда мы поедем в лес?
- Ну не могу сказать точно… Наверно, на выходные…
- Пожалуйста, поедем сегодня!
- С чего это, ведь погода пасмурная, тебе хочется попасть под ливень?
- Ну и что, подумаешь, ливень! Подождем в машине… К тому же знаешь, как дядя Вова говорит? – девочка забавно наморщилась, пытаясь вспомнить фразу как следует, - Только после дождя можно увидеть настоящие краски!
Ая вздрогнула, оглянувшись на прошедших мимо нее мать с дочкой. Краски… она давно не видела красок. Цвета пропали из жизни ещё в детстве.
Когда-то, да, мир был для неё ярким и волнующим, как пышный цветок. Да, были игры, беготня по улице, простые детские радости, и лужайка перед домом превращалась для неё то в тайное убежище, то в пышный королевский дворец, то в непроходимое болото… А потом началась школа, заботы об образовании и каждый день - неизменный путь до школы: пять совершенно одинаковых серых домов, мрачноватый сквер со сломанными качелями и – в метро, в душную толкотню людей, спешащих по собственным делам. Всё это было так привычно и однообразно, что вскоре перестало вызывать какое-либо внимание. И жизнь потихоньку теряла цвета, как тускнеет пёстрая ткань от въедливого стирального порошка.
Надобность образования, про которое усердно говорили все окружающие, Ая представляла весьма смутно. Увещания родителей по этому поводу нагоняли тоску, и чтобы лишний раз их не выслушивать, Ая ходила в школу, каждое утро повторяя приевшийся маршрут.
Глаза, когда-то с интересом и живостью смотревшие на мир, теперь взирали на окружающих с тусклым безразличием. Друзья детства, с которыми она раньше резвилась, разъехались по разным городам, увозя с собой радости и пёстрые цвета жизни. Но было не так плохо, пока они писали Ае. Она с жадностью вчитывалась в неровные строчки их писем, с упоением вдыхая аромат сухих чернил… А потом письма стали короткими, сухими…В них совершенно не было эмоций: «Привет, у нас все нормально … извини что так коротко, учусь, и на дополнительные записался…»
Ая не могла ругать друзей за эту лаконичность, она понимала что у них, наверно, такая же ситуация как и у неё. И письма перестали приходить к ней, друзья становились такими же безликими, как и все остальное…
…Вода в лужах хлюпала, от ботинок бежали круги, становясь все больше…Зонтик неудобно раскачивался, приходилось идти, прислонив его к плечу. Ая не любила раскладные зонтики. Давным-давно у её родителей был черный зонт - трость, который всегда приводил её в немое восхищение. Потом его почему-то выкинули, объяснив что он стал слишком старым, и пора покупать другой…
Девушка продолжала идти, шаркая ботинками и разгоняя по луже круги. Этот день ничем не отличался от всех остальных. Такая же улица, такие же прохожие, такое же серое небо, покрытое пеленой туч.
И совершенно неожиданно, посреди этой повседневной суеты, на город обрушился ливень. Струи дождя колотили по стеклам окон, расплываясь при ударе прозрачными кляксами, они врезались в асфальт с такой силой, что отскакивали от него. Лужи, казалось, закипели.
Толпа людей начала редеть. Улицы пустели. Каждый спешил под свою крышу.
Ая остановилась посреди дороги. Неожиданно, вместе с тяжелыми каплями дождя, на неё обрушилась та давняя боль, боль, копившаяся после каждого серого дня, прожитого ей, боль, до сих пор только оплетающая сердце унылой паутиной… Боль была настолько сильна, что казалась ей почти физической. Боль за тусклую и безрадостную жизнь. Боль за потерянные краски этой жизни. Боль за пропавшее счастье.
Ая закрыла мокрое лицо руками, из глаз потекли крупные, крупнее дождевых капель, слезы. Впервые за несколько лет она испытывала настоящие чувства, но это была не радость, это было горе…
За что было отдано счастье? За мнимую цель, которую даже сама Ая не считала нужной? Как можно было добровольно отдать зелень трав, синеву неба, кристальную свежесть ручьев за этот серый, безликий город, где никому нет дела до неё, за город, где все живут ради такой же неясной и странной цели? Почему Ая ни разу не воспротивилась этому блеклому существованию, ни разу пока жила здесь? И жила ли она вообще? Можно ли назвать это жизнью?
Девушка подняла заплаканные глаза к небу, к тяжелым свинцовым тучам. Неужели правда… Неужели Ая, девочка, игравшая во дворе со сверстниками в Жанну Д арк, девочка, сказавшая когда-то «Я хочу, чтобы береза, стоявшая у нашего дома, никогда не умерла» девочка со своими мыслями и понятиями. Со своими радостями и огорчениями, неужели она умерла, умерла в самой себе утеряв способность испытывать настоящие чувства? Неужели правда от неё осталось только собственное подобие, которое теперь способно лишь вот так существовать?
«Я не умерла…»
Ая вздрогнула, обернулась, но вокруг никого не было, все скрылись от дождя.
«Я не умерла»- повторилось снова, и Ая вдруг поняла. Что это её собственный голос. И – как видение – перед ней из гремящего ливня возникла девочка. Ая с трудом подавила крик: в облике этой девочки все было до боли знакомым… И ровно подстриженные, спадающие с плеч волосы, и глубокие серые глаза, и одежда – пронзительно синий свитер и такого же цвета юбочка – это была она сама, Ая, такая, какой она была совсем недавно, в те счастливые года…
«Это ужасно когда из жизни пропадает чуда, правда? Чудо бескорыстной радости, чудо настоящего счастья… Без них жизнь престает быть жизнью. Понимаешь? Это страшно, когда мы теряем близких, но ещё страшнее – потерять себя, забыть, зачем живешь…»
Ая слушала голос, больше похожий на шелест листьев, чем на человеческую речь. Она вся превратилась в слух, Боясь, что голос исчезнет, не сказав самого главного.
Девочка грустно улыбнулась:
«Тебе казалось, что ничего не происходит. А потом это стало обычным, там? Но когда ничего не происходит – это порой гораздо хуже самых ужасных потрясений и бед. Так сложнее заметить, что жизнь потеряла краски. А если привычка заменила счастье – это не жизнь…»
Девочка снова улыбнулась, на этот раз радостно:
«Я рада, что ты вспомнила меня. Спасибо».
И – исчезла. Ая удивленно оглянулась – она была одна в потоках дождя. Вдруг сквозь тучи пробились снопы солнечных лучей. Тучи, как обоженные лучи бумаги, торопливо отползли от солнечных копий. Ая подняла голову, взглянула на маленький кусочек неба в окружении совершенно почерневших туч, и неожиданно её охватила радость, настолько буйная и неудержимая, что Ая не сразу поняла причину: небо было голубым, таким пронзительно голубым, каким она не видела его давным-давно. И весь мир в тот миг для неё снова обрел краски. Пропала однообразная серость, словно её смыли потоки дождя, капли которого, несясь сквозь потоки света, казались золотыми.
Ая восхищенно оглянулась: ведь она и правда почти забыла. Каким красивым может быть окружающий её мир… И свежая зелень травы, и синева неба, и ослепительная белизна облаков, и мириады оттенков, какие только существуют на свете… Как замечательно, что она снова вернулась к жизни!
Девушка закрыла глаза. В детстве она с друзьями любила закрывать глаза и жить осязанием, слухом… Чувствовать звуки, слышать цвета – ощущать жизнь душой, без помощи глаз.
Она счастливо рассмеялась и пустилась танцевать. Теплые капли дождя стекали по её лицу, на котором не осталось и следа слез, ноги местами почти по колено уходили в воду… Ая что-то напевала, впервые за несколько лет счастливая по настоящему, и это счастье отражалось в её танце. Сколько она так танцевала? Ая не знала. Те ощущения, которые она испытывала тогда, были неизмеримы временем.
…Завершилось все довольно прозаично: она поскользнулась на каком-то камне и упала, с головой окунувшись в поток воды, спешащий к стоку. Она вынырнула, отфыркиваясь и стряхивая с ресниц тяжелые капли воды, огляделась. Зонтик покачивался в соседней луже. Как он туда попал - уму непостижимо. Сама Ая на четвереньках стояла в нескольких десятках метров от двери собственного дома.
- Вот оно что… - озадаченно протянула Ая. Потом она рассмеялась, подобрала зонт и пружинистым шагом направилась к дому.
…В пол-уха выслушивая ворчание матери по поводу насквозь промоченной одежды, Ая стояла у окна и вытирала волосы мягким махровым полотенцем. За окном все ещё бушевал дождь, и вода ручьями стекала по стенам. Ая взглянула на свое отражение счастливо улыбнулась: в стекле отражалась девочка с глубокими серыми глазами…
***********************************
Над городом повисла серая пелена туч. День с самого утра выдался хмурый, и было ясно, что моросящего дождя точно не избежать, но к вечеру тучи набухли и почернели, угрожая вот-вот разразиться ливнем. А пока только тихо шелестел легкий дождь. Серое небо, блеклые краски угловатых домов, цветные пятна зонтиков, сверху кажущиеся пестрыми насекомыми, ползущими между громадными булыжниками.
Ая шла по центральной площади, мерно двигаясь вместе с толпой. Её зонтик покачивался, цепляясь за зонты прохожих. Ботинки хлюпали, погружаясь в лужи. Девушка шла в толпе, безразлично глядя перед собой и так же равнодушно наблюдая за проходящими мимо людьми. Пожилая женщина с авоськой в руках. Маленький мальчик с пушистой собакой на поводке. Влюбленная пара – высокий парень в странной шляпе и девушка с ярко – голубыми глазами. Немолодая, но довольно красивая дама с девочкой-первоклассницей под руку.
- Мам, а когда мы поедем в лес?
- Ну не могу сказать точно… Наверно, на выходные…
- Пожалуйста, поедем сегодня!
- С чего это, ведь погода пасмурная, тебе хочется попасть под ливень?
- Ну и что, подумаешь, ливень! Подождем в машине… К тому же знаешь, как дядя Вова говорит? – девочка забавно наморщилась, пытаясь вспомнить фразу как следует, - Только после дождя можно увидеть настоящие краски!
Ая вздрогнула, оглянувшись на прошедших мимо нее мать с дочкой. Краски… она давно не видела красок. Цвета пропали из жизни ещё в детстве.
Когда-то, да, мир был для неё ярким и волнующим, как пышный цветок. Да, были игры, беготня по улице, простые детские радости, и лужайка перед домом превращалась для неё то в тайное убежище, то в пышный королевский дворец, то в непроходимое болото… А потом началась школа, заботы об образовании и каждый день - неизменный путь до школы: пять совершенно одинаковых серых домов, мрачноватый сквер со сломанными качелями и – в метро, в душную толкотню людей, спешащих по собственным делам. Всё это было так привычно и однообразно, что вскоре перестало вызывать какое-либо внимание. И жизнь потихоньку теряла цвета, как тускнеет пёстрая ткань от въедливого стирального порошка.
Надобность образования, про которое усердно говорили все окружающие, Ая представляла весьма смутно. Увещания родителей по этому поводу нагоняли тоску, и чтобы лишний раз их не выслушивать, Ая ходила в школу, каждое утро повторяя приевшийся маршрут.
Глаза, когда-то с интересом и живостью смотревшие на мир, теперь взирали на окружающих с тусклым безразличием. Друзья детства, с которыми она раньше резвилась, разъехались по разным городам, увозя с собой радости и пёстрые цвета жизни. Но было не так плохо, пока они писали Ае. Она с жадностью вчитывалась в неровные строчки их писем, с упоением вдыхая аромат сухих чернил… А потом письма стали короткими, сухими…В них совершенно не было эмоций: «Привет, у нас все нормально … извини что так коротко, учусь, и на дополнительные записался…»
Ая не могла ругать друзей за эту лаконичность, она понимала что у них, наверно, такая же ситуация как и у неё. И письма перестали приходить к ней, друзья становились такими же безликими, как и все остальное…
…Вода в лужах хлюпала, от ботинок бежали круги, становясь все больше…Зонтик неудобно раскачивался, приходилось идти, прислонив его к плечу. Ая не любила раскладные зонтики. Давным-давно у её родителей был черный зонт - трость, который всегда приводил её в немое восхищение. Потом его почему-то выкинули, объяснив что он стал слишком старым, и пора покупать другой…
Девушка продолжала идти, шаркая ботинками и разгоняя по луже круги. Этот день ничем не отличался от всех остальных. Такая же улица, такие же прохожие, такое же серое небо, покрытое пеленой туч.
И совершенно неожиданно, посреди этой повседневной суеты, на город обрушился ливень. Струи дождя колотили по стеклам окон, расплываясь при ударе прозрачными кляксами, они врезались в асфальт с такой силой, что отскакивали от него. Лужи, казалось, закипели.
Толпа людей начала редеть. Улицы пустели. Каждый спешил под свою крышу.
Ая остановилась посреди дороги. Неожиданно, вместе с тяжелыми каплями дождя, на неё обрушилась та давняя боль, боль, копившаяся после каждого серого дня, прожитого ей, боль, до сих пор только оплетающая сердце унылой паутиной… Боль была настолько сильна, что казалась ей почти физической. Боль за тусклую и безрадостную жизнь. Боль за потерянные краски этой жизни. Боль за пропавшее счастье.
Ая закрыла мокрое лицо руками, из глаз потекли крупные, крупнее дождевых капель, слезы. Впервые за несколько лет она испытывала настоящие чувства, но это была не радость, это было горе…
За что было отдано счастье? За мнимую цель, которую даже сама Ая не считала нужной? Как можно было добровольно отдать зелень трав, синеву неба, кристальную свежесть ручьев за этот серый, безликий город, где никому нет дела до неё, за город, где все живут ради такой же неясной и странной цели? Почему Ая ни разу не воспротивилась этому блеклому существованию, ни разу пока жила здесь? И жила ли она вообще? Можно ли назвать это жизнью?
Девушка подняла заплаканные глаза к небу, к тяжелым свинцовым тучам. Неужели правда… Неужели Ая, девочка, игравшая во дворе со сверстниками в Жанну Д арк, девочка, сказавшая когда-то «Я хочу, чтобы береза, стоявшая у нашего дома, никогда не умерла» девочка со своими мыслями и понятиями. Со своими радостями и огорчениями, неужели она умерла, умерла в самой себе утеряв способность испытывать настоящие чувства? Неужели правда от неё осталось только собственное подобие, которое теперь способно лишь вот так существовать?
«Я не умерла…»
Ая вздрогнула, обернулась, но вокруг никого не было, все скрылись от дождя.
«Я не умерла»- повторилось снова, и Ая вдруг поняла. Что это её собственный голос. И – как видение – перед ней из гремящего ливня возникла девочка. Ая с трудом подавила крик: в облике этой девочки все было до боли знакомым… И ровно подстриженные, спадающие с плеч волосы, и глубокие серые глаза, и одежда – пронзительно синий свитер и такого же цвета юбочка – это была она сама, Ая, такая, какой она была совсем недавно, в те счастливые года…
«Это ужасно когда из жизни пропадает чуда, правда? Чудо бескорыстной радости, чудо настоящего счастья… Без них жизнь престает быть жизнью. Понимаешь? Это страшно, когда мы теряем близких, но ещё страшнее – потерять себя, забыть, зачем живешь…»
Ая слушала голос, больше похожий на шелест листьев, чем на человеческую речь. Она вся превратилась в слух, Боясь, что голос исчезнет, не сказав самого главного.
Девочка грустно улыбнулась:
«Тебе казалось, что ничего не происходит. А потом это стало обычным, там? Но когда ничего не происходит – это порой гораздо хуже самых ужасных потрясений и бед. Так сложнее заметить, что жизнь потеряла краски. А если привычка заменила счастье – это не жизнь…»
Девочка снова улыбнулась, на этот раз радостно:
«Я рада, что ты вспомнила меня. Спасибо».
И – исчезла. Ая удивленно оглянулась – она была одна в потоках дождя. Вдруг сквозь тучи пробились снопы солнечных лучей. Тучи, как обоженные лучи бумаги, торопливо отползли от солнечных копий. Ая подняла голову, взглянула на маленький кусочек неба в окружении совершенно почерневших туч, и неожиданно её охватила радость, настолько буйная и неудержимая, что Ая не сразу поняла причину: небо было голубым, таким пронзительно голубым, каким она не видела его давным-давно. И весь мир в тот миг для неё снова обрел краски. Пропала однообразная серость, словно её смыли потоки дождя, капли которого, несясь сквозь потоки света, казались золотыми.
Ая восхищенно оглянулась: ведь она и правда почти забыла. Каким красивым может быть окружающий её мир… И свежая зелень травы, и синева неба, и ослепительная белизна облаков, и мириады оттенков, какие только существуют на свете… Как замечательно, что она снова вернулась к жизни!
Девушка закрыла глаза. В детстве она с друзьями любила закрывать глаза и жить осязанием, слухом… Чувствовать звуки, слышать цвета – ощущать жизнь душой, без помощи глаз.
Она счастливо рассмеялась и пустилась танцевать. Теплые капли дождя стекали по её лицу, на котором не осталось и следа слез, ноги местами почти по колено уходили в воду… Ая что-то напевала, впервые за несколько лет счастливая по настоящему, и это счастье отражалось в её танце. Сколько она так танцевала? Ая не знала. Те ощущения, которые она испытывала тогда, были неизмеримы временем.
…Завершилось все довольно прозаично: она поскользнулась на каком-то камне и упала, с головой окунувшись в поток воды, спешащий к стоку. Она вынырнула, отфыркиваясь и стряхивая с ресниц тяжелые капли воды, огляделась. Зонтик покачивался в соседней луже. Как он туда попал - уму непостижимо. Сама Ая на четвереньках стояла в нескольких десятках метров от двери собственного дома.
- Вот оно что… - озадаченно протянула Ая. Потом она рассмеялась, подобрала зонт и пружинистым шагом направилась к дому.
…В пол-уха выслушивая ворчание матери по поводу насквозь промоченной одежды, Ая стояла у окна и вытирала волосы мягким махровым полотенцем. За окном все ещё бушевал дождь, и вода ручьями стекала по стенам. Ая взглянула на свое отражение счастливо улыбнулась: в стекле отражалась девочка с глубокими серыми глазами…
-
-
18.04.2004 в 11:08-
-
22.04.2004 в 19:15Эх, что-то остальные не отзываются..
-
-
22.04.2004 в 19:55